Неточные совпадения
«Революция
силами дикарей. Безумие, какого никогда не знало
человечество. И пред лицом врага. Казацкая мечта. Разин, Пугачев — казаки, они шли против Москвы как государственной организации, которая стесняла их анархическое своеволие. Екатерина правильно догадалась уничтожить Запорожье», — быстро думал он и чувствовал, что эти мысли не могут утешить его.
— Я хочу понять: что же такое современная женщина, женщина Ибсена, которая уходит от любви, от семьи? Чувствует ли она необходимость и
силу снова завоевать себе былое значение матери
человечества, возбудителя культуры? Новой культуры?
«Идея
человечества так же наивна, как идея божества. Пыльников — болван. Никто не убедит меня, что мир делится на рабов и господ. Господа рождаются в среде рабов. Рабы враждуют между собой так же, как и владыки. Миром двигают
силы ума, таланта».
— Что ж? примем ее как новую стихию жизни… Да нет, этого не бывает, не может быть у нас! Это не твоя грусть; это общий недуг
человечества. На тебя брызнула одна капля… Все это страшно, когда человек отрывается от жизни… когда нет опоры. А у нас… Дай Бог, чтоб эта грусть твоя была то, что я думаю, а не признак какой-нибудь болезни… то хуже. Вот горе, перед которым я упаду без защиты, без
силы… А то, ужели туман, грусть, какие-то сомнения, вопросы могут лишить нас нашего блага, нашей…
У него не ставало терпения купаться в этой возне, суете, в черновой работе, терпеливо и мучительно укладывать
силы в приготовление к тому праздничному моменту, когда
человечество почувствует, что оно готово, что достигло своего апогея, когда настал бы и понесся в вечность, как река, один безошибочный, на вечные времена установившийся поток жизни.
После проклятий, комьев грязи и свистков настало затишье, и люди остались одни, как желали: великая прежняя идея оставила их; великий источник
сил, до сих пор питавший и гревший их, отходил, как то величавое зовущее солнце в картине Клода Лоррена, но это был уже как бы последний день
человечества.
Нужно всячески утверждать федерализм, объединять
человечество по ту сторону государств, которые стали самодовлеющей
силой, высасывающей кровь народов.
Во всем мире, во всем христианском
человечестве должно начаться объединение всех положительных духовных, христианских
сил против
сил антихристианских и разрушительных.
Духовные
силы России не стали еще имманентны культурной жизни европейского
человечества.
Человечество само в себе
силу найдет, чтобы жить для добродетели, даже и не веря в бессмертие души!
Видишь: предположи, что нашелся хотя один из всех этих желающих одних только материальных и грязных благ — хоть один только такой, как мой старик инквизитор, который сам ел коренья в пустыне и бесновался, побеждая плоть свою, чтобы сделать себя свободным и совершенным, но однако же, всю жизнь свою любивший
человечество и вдруг прозревший и увидавший, что невелико нравственное блаженство достигнуть совершенства воли с тем, чтобы в то же время убедиться, что миллионы остальных существ Божиих остались устроенными лишь в насмешку, что никогда не в
силах они будут справиться со своею свободой, что из жалких бунтовщиков никогда не выйдет великанов для завершения башни, что не для таких гусей великий идеалист мечтал о своей гармонии.
— Деятельной любви? Вот и опять вопрос, и такой вопрос, такой вопрос! Видите, я так люблю
человечество, что, верите ли, мечтаю иногда бросить все, все, что имею, оставить Lise и идти в сестры милосердия. Я закрываю глаза, думаю и мечтаю, и в эти минуты я чувствую в себе непреодолимую
силу. Никакие раны, никакие гнойные язвы не могли бы меня испугать. Я бы перевязывала и обмывала собственными руками, я была бы сиделкой у этих страдальцев, я готова целовать эти язвы…
Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти вопроса страшного духа бесследно утрачены в книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в книги, и для этого собрать всех мудрецов земных — правителей, первосвященников, ученых, философов, поэтов — и задать им задачу: придумайте, сочините три вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех словах, в трех только фразах человеческих, всю будущую историю мира и
человечества, — то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по
силе и по глубине тем трем вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне?
Иван Федорович прибавил при этом в скобках, что в этом-то и состоит весь закон естественный, так что уничтожьте в
человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая
сила, чтобы продолжать мировую жизнь.
Человечество идет вперед, совершенствуя свои
силы.
Первое условие достигается нейтральным гуманистическим прогрессом, элементарным освобождением
человечества; это общее поле, на котором работают и
силы божеские, и
силы дьявольские и на котором дано будет окончательное сражение.
Для религиозного сознания ясно, что должна быть создана космическая возможность спасения;
человечество должно оплодотвориться божественной благодатью: в мире должен совершиться божественный акт искупления, победы над грехом, источником рабства, победы, по
силе своей равной размерам содеянного преступления.
Силой божественной любви Христос возвращает миру и
человечеству утраченную в грехе свободу, освобождает
человечество из плена, восстанавливает идеальный план творения, усыновляет человека Богу, утверждает начало богочеловечности, как оно дано в идее космоса.
Должен до конца совершиться нейтральный прогресс очеловечения
человечества, исхода из природно-звериного состояния, элементарного освобождения человеческих
сил, первоначальной постановки человеческой личности на ноги.
Но
человечество возревет в оковах и, направляемое надеждою свободы и неистребимым природы правом, двинется… И власть приведена будет в трепет. Тогда всех
сил сложение, тогда тяжелая власть
Покажите мне связующую настоящее
человечество мысль хоть вполовину такой
силы, как в тех столетиях.
Пусть совершатся все эти внешние изменения, и положение
человечества не улучшится. Но пусть только каждый человек сейчас же в своей жизни по мере
сил своих исповедует ту правду, которую он знает, или хотя по крайней мере пусть не защищает ту неправду, которую он делает, выдавая ее за правду, и тотчас же в нынешнем 93-м году совершились бы такие перемены к освобождению людей и установлению правды на земле, о которых мы не смеем мечтать и через столетия.
Люди эти утверждают, что улучшение жизни человеческой происходит не вследствие внутренних усилий отдельных людей сознания, уяснения и исповедания истины, а вследствие постепенного изменения общих внешних условий жизни, и что потому
силы каждого отдельного человека должны быть направлены не на сознание и уяснение себе и исповедание истины, а на постепенное изменение в полезном для
человечества направлении общих внешних условий жизни, всякое же исповедание отдельным человеком истины, несогласной с существующим порядком, не только не полезно, но вредно, потому что вызывает со стороны власти стеснения, мешающие этим отдельным людям продолжать их полезную для служения обществу деятельность.
Сущность всякого религиозного учения — не в желании символического выражения
сил природы, не в страхе перед ними, не в потребности к чудесному и не во внешних формах ее проявления, как это думают люди науки. Сущность религии в свойстве людей пророчески предвидеть и указывать тот путь жизни, по которому должно идти
человечество, в ином, чем прежнее, определении смысла жизни, из которого вытекает и иная, чем прежняя, вся будущая деятельность
человечества.
Но мало того, что насилие извращает общественное мнение, оно производит в людях еще то пагубное убеждение, что движутся люди не духовной
силой, влекущей их к постигновению истины и осуществлению ее той духовной
силой, которая составляет источник всякого движения вперед
человечества, а насилием, — тем самым действием, которое не только не приближает людей к истине, но всегда удаляет их от нее.
Итак, твердо веруя, несмотря на всё, что может вооружиться против нас, в несомненное торжество во всем мире основ, выраженных в этом провозглашении, мы прилагаем здесь свои подписи, надеясь на разум и совесть
человечества, более же всего на
силу божию, которой и вручаем себя.
История
человечества наполнена доказательствами того, что физическое насилие не содействует нравственному возрождению, и что греховные наклонности человека могут быть подавлены лишь любовью, что зло может быть уничтожено только добром, что не должно надеяться на
силу руки, чтоб защищать себя от зла, что настоящая безопасность для людей находится в доброте, долготерпении и милосердии, что лишь кроткие наследуют землю, а поднявшие меч от меча погибнут.
Решителем всего, основною
силою, двигавшею и двигающею людьми и народами, всегда была и есть только одна невидимая, неосязаемая
сила — равнодействующая всех духовных
сил известной совокупности людей и всего
человечества, выражающаяся в общественном мнении.
Свойство этого провидения того пути, по которому должно идти
человечество, в большей или меньшей степени обще всем людям; но всегда во все времена были люди, в которых это свойство проявлялось с особенной
силой, и люди эти ясно и точно выражали то, что смутно чувствовали все люди, и устанавливали новое понимание жизни, из которого вытекала иная, чем прежняя, деятельность, на многие сотни и тысячи лет.
Насилие только ослабляет эту
силу, задерживает, извращает и подменивает ее другою, не только не полезною для движения вперед
человечества, но вредною деятельностью.
— Ваше письмо! — взвизгнул Фома, мгновенно воспламеняясь, как будто именно ждал этой минуты для взрыва. — Ваше письмо! Вот оно, ваше письмо! вот оно! Я рву это письмо, я плюю на это письмо! я топчу ногами своими ваше письмо и исполняю тем священнейший долг
человечества! Вот что я делаю, если вы
силой принуждаете меня к объяснениям! Видите! видите! видите!..
Каждый из нас виноват уже тем, что живет, и нет такого великого мыслителя, нет такого благодетеля
человечества, который в
силу пользы, им приносимой, мог бы надеяться на то, что имеет право жить…
Один может брать дело с поверхности и указывать надобность внешних и частных поправок; другой может забирать все с корня и выставлять на вид внутреннее безобразие и несостоятельность предмета или внутреннюю
силу и красоту нового здания, воздвигаемого при новом движении
человечества.
С течением времени
человечество все более и более освобождается от искусственных искажений и приближается к естественным требованиям и воззрениям: мы уже не видим таинственных
сил в каждом лесе и озере, в громе и молнии, в солнце и звездах; мы уже не имеем в образованных странах каст и париев; мы не перемешиваем отношений двух полов, подобно народам Востока; мы не признаем класса рабов существенной принадлежностью государства, как было у греков и римлян; мы отрицаемся от инквизиционных начал, господствовавших в средневековой Европе.
Таким образом, служа полнейшими представителями высшей степени человеческого сознания в известную эпоху и с этой высоты обозревая жизнь людей и природы и рисуя ее перед нами, они возвышались над служебного ролью литературы и становились в ряд исторических деятелей, способствовавших
человечеству в яснейшем сознании его живых
сил и естественных наклонностей.
Надо, чтоб каждый знал
силу врага, с которым имеет дело, а кому же, как не статистике, оказать
человечеству услугу приведением в ясность всех зол, его удручающих?
Это, братец, единственное, что уцелело от естественного подбора, и, не будь этой темной
силы, регулирующей отношения полов, господа Лаевские показали бы тебе, где раки зимуют, и
человечество выродилось бы в два года.
Эта проповедь любви ради любви, как искусства для искусства, если бы могла иметь
силу, в конце концов привела бы
человечество к полному вымиранию, и таким образом совершилось бы грандиознейшее из злодейств, какие когда-либо бывали на земле.
О господи, господи! сколько удивительных коньков есть у странствующего по лицу земли
человечества! И чего ради все это бывает?! Чего ради вся эта суета, давка и напраснейшая трата добрых и хороших
сил на ветер, на призрак, на мечтание! Сколько в самом деле есть разных этих генералов Джаксонов, и на сколько ладов каждый человек умудряется умереть за своего Джаксона!
Но мы не остались. Нас влекла неведомая тайная
сила: нет
силы большей в человеческой жизни. Каждый отдельно ушел бы домой, но вся масса шла, повинуясь не дисциплине, не сознанию правоты дела, не чувству ненависти к неизвестному врагу, не страху наказания, а тому неведомому и бессознательному, что долго еще будет водить
человечество на кровавую бойню — самую крупную причину всевозможных людских бед и страданий.
Быть избранником, служить вечной правде, стоять в ряду тех, которые на несколько тысяч лет раньше сделают
человечество достойным царствия божия, то есть избавят людей от нескольких лишних тысяч лет борьбы, греха и страданий, отдать идее все — молодость,
силы, здоровье, быть готовым умереть для общего блага, — какой высокий, какой счастливый удел!
И одно нежное, женское сердце, подкрепленное необыкновенною
силою ума, могло согласить правосудие с
человечеством!
Сии любимцы Неба, рассеянные в пространствах времен, подобны солнцам, влекущим за собою планетные системы: они решают судьбу
человечества, определяют путь его; неизъяснимою
силою влекут миллионы людей к некоторой угодной Провидению цели; творят и разрушают царства; образуют эпохи, которых все другие бывают только следствием; они, так сказать, составляют цепь в необозримости веков, подают руку один другому, и жизнь их есть История народов.
Их последняя цель — не совершенная, рабская верность отвлеченным высшим идеям, а принесение возможно большей пользы
человечеству; в их суждениях люди возвышаются не по тому, сколько было в них сокрыто великих
сил и талантов, а по тому, сколько они желали и умели сделать пользы
человечеству; не те события обращают на себя особое внимание, которые имеют характер грандиозный или патетический, а те, которые сколько-нибудь подвинули благосостояние масс
человечества.
Когда
человечество, еще не сознавая своих внутренних
сил, находилось совершенно под влиянием внешнего мира и, под влиянием неопытного воображения, во всем видело какие-то таинственные
силы, добрые и злые, и олицетворяло их в чудовищных размерах, тогда и в поэзии являлись те же чудовищные формы и та же подавленность человека страшными
силами природы.
Ваша святая наука лучшие свои
силы отдает только на то, чтобы изобретать что-нибудь новое для истребления
человечества.
— Конечно. Мы высшие существа, и если бы в самом деле мы сознали всю
силу человеческого гения и жили бы только для высших целей, то в конце концов мы стали бы как боги. Но этого никогда не будет, —
человечество выродится, и от гения не останется и следа.
Они существуют в этом мире, за них надо сражаться и бороться, чтобы вырвать их из цепких рук природы, как были вырваны в прошлом все наши успехи, наша цивилизация работою коллективного мозга
человечества, направляющего и умножающего ничтожную
силу отдельного человека».
Я противопоставляю два различных мироощущения, два навыка мысли, две души. Основная сущность их — одинакова, — стремление к добру, красоте жизни, к свободе духа. Но по
силе целого ряда сложных причин большинство
человечества еще не изжило древнего страха перед тайнами природы, не возвысилось до уверенности в
силе своей воли, не чувствует себя владыкой своей планеты и не оценило сущности деяния как начала всех начал.
Среди выродившихся субъектов человеческой породы замечателен был бы экземпляр, настолько сохранивший в себе первоначальный тип
человечества, что никакими
силами нельзя стереть и уничтожить его.